Рекомбинатор. Том 1. 7Я [СИ] - Ким Савин

(незачет!), но призрачные клинки были у меня уже в руках!

— Я-то все вижу в открытой нами Грани, но тебе — это урок! Рассчитывай впредь силы! — буркнул Подушка.

Просто отлично! И об этом я тоже забыл! Тут я не выдержал и зевнул. Но правила вежливости я еще помнил:

— Здрасьте! А ругаться — плохо! И сами представьтесь, это мои земли! Почти… — сообщил я медленно подплывающему ко мне призраку мужика в солидных летах. И в латах… Точнее, это было что-то кольчужно-пластинчатое с кирасой, все из астрального «материала».

Из того, что я точно знал на текущий момент (в основном — от Подушки и Переплута), призраки существенной угрозы не представляли — даже для обычных людей. Гостями они не являлись, а были — астральными отпечатками умерших, подцепивших где-то толику эфирной эктоплазмы.

Попадались, изредка, и призраки, перекаченные эфиром, но это редкость. Вроде той, что ко мне как раз подплывала.

— Еще один падальщик приперся! И здравствовать мне желает!? — напыщенно возмутился призрачный ругатель.

Кхм. «Здрасьте», пожалуй, было не к месту, но призрак это как-нибудь переживет… перемрет… перетерпит, короче!!!

А еще слова он выговаривает немного странно, хотя и понятно. Вот мои воплощения подревнее будут, а говорят на нашенском, пусть и со своими особенностями. Впрочем, голова-то у нас — одна на всех. Угу, тренировочки только — все на одного…

— Какой я Вам падальщик, дедушка? Или Вы родственник болотникам-кикиморам умершим? Они первые, если что, напали! Почти… — со всем вежеством уточнил я у древнего по виду астрального явления. Ну не могу я старшим грубить! Даже обзывающимся!

«Дедушка» на мои учтивые слова — все равно сильно распереживался. Может он не болотникам родственник, а одной енотихе-оборотню? Та тоже к словам любит цепляться…

— Какой я тебе дедушка, остолоп? Какие кикиморы? Тоже пришел пробовать имение мое прибрать?! Но не свезло тебе сильно — разбудил ты меня как-то! Кстати, как у тебя это получилось? В смысле, отвечай, стервец! — какие-то зачатки здравомыслия начали пробуждаться в буйном старикане. Только-только начали.

А я начал догадываться, что тут за древность сквернословит:

— А-а! Вы Карасий Лик, наверное? Извините, призрак его… Ваш… свой собственный, в общем. Но все по закону! Сейчас заканчивается оформление документов в Казне и эти земли теперь будут принадлежать роду Калинова Моста. А от нечисти я уже все очистил… кхм, обеззаразил, — довел я современный расклад для выходца из спячки.

— Какой на … Карасий Лик! — взвился призрак. — Что ты там очистил?! Где мои Врата?!

Как бы он на маленькие эктоплазминки не распался от таких переживаний! А может ему с этим помочь немного? На фиг он мне тут сдался? И времени на предания седины глубокой у меня нету. А тренировки наши — Подушка, мучитель, не отменит… И я пошевелил призрачным клинком в руке.

— Пусть старый хрен ищет оружие себе и дайте мне с ним смахнуться! — рыкнул в сознании Ярила. — Совсем страх потерял, рухлядь призрачная!

— Только допросить бы его перед… упокоением! Где он наследство прикопал? – посоветовал добрый и хозяйственный Меняла. — Чего добру пропадать, да? А мы ему взамен — табличку памятную сделаем! Небольшую…

Пожалуй, упокоить призрака будет гуманным. Тут топь булькала черт знает сколько по времени, а он о воротах своих переживает! Совсем свихнулся!

— А может и не совсем, — усомнился в моем диагнозе Подушка, — погодите один миг.

Фига се, кто у нас гуманистом выступил!.. Но оказалось, что выступление мистика только готовилось:

— Дхарма-душш-дарр! — обвиняюще и непонятно пророкотал голос Подушки, как бы со всех сторон в Грани, вокруг меня и Карасьего Лика.

Аж травка вокруг, и так казавшаяся в Грани светло-серой, побледнела еще сильнее. А призрак чуть эктоплазму свою на землю не уронил. В смысле, глаза сильно вперед вылезли. При этом, Карасий Лик резво изобразил коленопреклонение. Но на одно колено. Ревматизм астральный, видимо.

Некоторое время мы с призраком помолчали, сохраняя неподвижность. Неудобно как-то. Призрак, но все же пожилой челов… тьфу!

А пожилой призрак медленно поднял на меня свой взгляд:

— Это ты?..

— Это я, — честно ответил я на вопрос, чтобы он не подразумевал.

— Но как?..

— Внутренний голос, наверное… Память предков и особенности организма! А еще — обедал я сегодня на ходу, да и голубика с молоком на десерт — то еще сочетание! (Всенежа, м-м-м…)

— Я о словах! — опять рыкнул старичок.

Вот ни фига в нем ничего карасиного нету! Тигра древняя какая-то!

А по обе стороны от меня проявились Ярила с Циркачом. И с призрачными приспособлениями для сбора эктоплазмы.

— Открывающий! — опять опустил со смирением голову призрак.

Ага, а еще, я — «многолико скользящий» и прочая, и прочая…

* * *

Деда я все-таки вернул на ноги и выслушал его историю. Которая отчасти объясняла и мое новое личное прилагательное. Пришлось немного и древность просветить в ответ — о том, в каком времени его разбудили и что здесь творится.

Получалось, что разбудили его — мы с Подушкой. Закрытием и открытием Грани. А вот его становление призраком, спячка и остальное, начиная с имени, было… удивительным.

— Чему только в этих ваших гимнасиях учат! Имперские языки школяры не знают! А потом из них криворукие писари получаются! — ругался призрак по имени Тигр, рода Темного Озера. Как я с его рычанием-то угадал!

Вообще, у нас в Царстве никто особо внимания и не обращает на переход с одного наречия на другое. И в именах тоже. В северных губерниях — Тигра бы звали Тигрисом, а на юге (откуда предки его и пришли) — Капланом.

И всем все понятно, в общем-то! Я вот — Смород, а как на море южное отдохнуть выберусь (когда-нибудь! обязательно!) — там чаще Юзюмом называть будут.

Пусть призрак порицал не меня, а систему образования, но покраснеть пришлось и мне самому. Каралык — означало «черный» или «темный» на нашем южном наречии. И мой учитель Арслан — частенько использовал это слово в своих ругательных конструкциях. Как я сразу-то не узнал!?

А «Карасий Лик» появился уже после смерти Тигра. Видимо, в очередной раз архивы восстанавливали или переписывали не очень аккуратно. Так что Карасликовка-Чернотопье была когда-то Каралыковкой.

— А «Озеро» куда в названии фамилии у вас делось? — уточнил я из вежливости.

— В бумажках канцелярских эта лужа только и писалась.